Мы сейчас вернемся к презентации. Так вот. Мы сегодня прям очень хорошо видим, как трансформируется потребности контролирующих органов. Смотрите, что происходит, например, у заказчиков, закупщиков, как мы их называем. Если я являюсь заказчиком. Моя главная основная цель – это за оптимальную стоимость закупить то, закупить продукт, который мне поставят в требуемые сроки и должного качества. Здесь зачастую наши закупщики, особенно те, кто работает по 44-му и 223-му, попадают в замкнутый круг.

Для того, чтобы оптимизировать стоимость мне нужно создать конкуренцию. Для того, чтобы создать конкуренцию на моих закупках, на проводимых торгах, мне хорошо бы сделать объявление о закупке в публичной плоскости, например, на электронной торговой площадке. Либо сделать запрос коммерческих предложений большому, широкому кругу потенциальных поставщиков.

Как только я делаю либо публичную закупку, либо рассылаю большое количество запросов коммерческих предложений, я попадаю в ситуацию, когда ко мне теоретически может прийти с большой долей вероятности, недобросовестный поставщик и дальше предложит мне хорошую цену, но с плохим качеством, либо я понимаю, что он не в срок мне исполнит и так далее. В общем очень-очень много проблем с недобросовестными поставщиками.

И здесь у заказчика, почему я говорю замкнутый круг, есть риск привлечения на свои торги недобросовестного заказчика, поэтому я не буду проводить публичную закупку и так далее. У нас сейчас то, что мы видим на рынке информационных инструментов, информационных сервисов в сегменте заказчиков - как раз вот то, что написано в последней строке - необходимые инструменты выявления недобросовестных поставщиков. И здесь мы предлагаем нашим клиентам ровно те сервисы, те инструменты, которые мы разрабатываем для Федеральной антимонопольной службы, для Счетной палаты Российской Федерации и так далее, как раз по выявлению таких недобросовестных поставщиков.

Вот смотрите. То, что сейчас на экране здесь достаточно мелко, это наиболее, одна из наиболее типичных картин тех кейсов, которые выявляются на рынке закупок в 44-м и 223-м. Когда на определенные закупки определенных товаров входят все время, не буду говорить группа, ну какое-то количество компаний, которые мы видим по поведенческим признакам, что они составляют такой сговор.

То есть там все время входит несколько компаний, дает одинаковое снижение, там в рамках двух процентов, да, например, и выигрывает одна из этих компаний. При этом, как только на этих же торгах на аналогичных появляется компания, которую не смогли не допустить, на эти же товары закупка снижает, вернее предложение поставщиков снижается в данном случае на 35%.

Здесь дальше идет вывод – либо цена завышенная, либо поставщик, который приходит демпингует, для того, чтобы зайти на этот рынок и дальше уже необходимо расследования, исследования, те, которые проводят контролирующие органы. 

Но, возвращаясь вот к той потребности, которая есть у компаний заказчиков. Нам нужно на наших торгах выявить недобросовестного поставщика. Нам нужны инструменты. Здесь уже не хватает простых обычных алгоритмов по выявлению каких-то простых довольно показателей, нам не хватает уже просто тех факторов, которые привычно используются, когда рассчитываются скоринги финансовые, когда определяется, проводится должная осмотрительность, нам не хватает уже просто информации о том, об истории исполнения предыдущих контрактов то или иного поставщика.

Нам нужны поведенческие признаки, нам нужен анализ поведения, истории поведения на торгах этой самой группы компаний, соответственно, это уже более сложная история. Возвращаясь к вопросу, который был у предыдущего докладчика, предыдущих, имеет ли смысл прямо взять и запретить участие на торгах группы лиц. У нас есть, например, примеры коммерческих компаний с расчетом 223-м этого нельзя делать, есть коммерческие компании, например, крупная очень промышленная группа компаний в Татарстане, у которой прямо в правилах прописано, что они не допускают к участию в торгах аффилированные компании, причем аффилированные не только по юридическим, но и по косвенным признакам.

Как только они видят такую группу компаний, которые приходят к ним на закупки, они их включают в собственный внутренний такой black-лист и в дальнейшем они не допускаются на дальнейшие торги. И таких компаний на самом деле, ну не сказать, чтобы это единичный такой вариант. Другое дело, что это коммерческая компания, которая прописала это у себя во внутренних закупочных правилах и здесь она может достаточно легко оперировать в моменте, когда применять либо, когда нельзя применять, потому что эта группа компаний…

Например, история, что приносили с дженериками -  это имеет место быть и это оправданно экономически. Здесь она может вот где-то принять во внимание, не принимать во внимание, включить в черный лист, не включить в черный лист. Но если мы будем говорить о государственных закупках, то конечно же, на мой взгляд, включать какие-то жесткие требования, ограничения законодательно нельзя, потому что дальше это начинает работать как дубинка и работает вот… 

Все я заканчиваю. 

И собственно быстренько. Вот эти инструменты выявления цифровизации тех негативных факторов, которые происходят в закупках, и востребованы не только у заказчиков, но и у поставщиков. Смотрите, у поставщиков… С кем бы мы не встречались, на какой бы мы теме не встречались, какое бы обучение проводили, конференция, какие-то встречи и так далее, если в зале есть поставщики, мы в обязательном порядке перейдем и свалимся в тему недобросовестных конкурентов.

Это демпинг и сговор с заказчиком. И здесь у нас это две рекомендации для поставщиков. Либо анализировать закупку, на которую вы идете, и не ходить на заведомо проигрышную закупку, либо второй вариант: писать жалобы в, ну это по-разному называется в коммерческих компаниях, там конфликтная комиссия, арбитражная комиссия, ну или в Федеральную антимонопольную службу.

А в целом для того, чтобы понять - стоит ли или не стоит писать, выявлять, идти на закупку или нет, - опять же используются те самые поведенческие признаки, масса индикаторов контроля, которые… Ну вот в данном случае это наша разработка совместно со Счетной палатой, когда выявляются вот такие вот зоны риска, как мы называем, зоны риска закупочной деятельности.

И я могу проанализировать и посмотреть своего конкурента или закупщика и понять, как вот это все работает.

Я попыталась уложиться.