За
полгода нефинансовый сектор недополучил треть прибылей и удвоил убытки.
По
итогам первого полугодия 2020 года российский нефинансовый сектор недосчитался
около 3,7 трлн руб. финансового результата, 4% организаций вне финсектора и
госструктур в России перешли из разряда прибыльных в убыточные. Почти половины
отраслевого дохода, на который можно было бы рассчитывать без коронавирусной
пандемии, лишились ТЭК и обработка, почти всего — угольные компании и
железнодорожники, двух третей — торговля. Полугодовые потери финрезультата в
экономике можно почти полностью считать некомпенсируемыми. Они отразятся во
втором полугодии на инвестициях: при быстром восстановлении ВВП на этом что-то
заработают банки, при медленном — никто.
Сводку
Росстата «О финансовых результатах деятельности компаний в первом полугодии»
можно считать первой более или менее подтвержденной оценкой потерь, понесенных
корпоративным сектором в ходе коронавирусной эпидемии в РФ и сопровождающей ее
пандемическим спадом конъюнктуры на экспортных рынках. Динамика убытков и
прибылей компаний (Росстат в этой сводке рассчитывает ее по экономике без учета
сектора МСП, госструктур и финансового сектора) была очень неровной уже в
первом квартале 2020 года, однако в силу особенностей отчетности, во многом
зафиксированной в кварталах, только финрезультат июня дает возможность более
уверенно судить о потерях собственников от происходящего: пик экономических
ограничений в эпидемию приходился на апрель—июнь, но в большой части случаев
фиксировался по итогам июня.
Никаких
неожиданных скачков в формировании прибылей между тем в сводке Росстата нет.
В
первом полугодии 2020 года финрезультат нефинансового сектора в РФ — 4,3 трлн
руб. Эта цифра — сальдо полученных экономикой совокупных прибылей в 7 трлн руб.
и убытков на 2,7 трлн руб. В первом полугодии 2020 года сальдо составляло 8
трлн руб. при прибылях прибыльных структур в 9,2 трлн руб. и убытках в 1,2 трлн
руб. Соответственно, прибыльные структуры (их за год стало почти на 4% меньше)
недополучили как минимум 2,2 трлн руб. прибылей, убыточные — сгенерировали
дополнительные 1,5 трлн руб. убытков, что более чем в два раза больше
сопоставимого периода 2019 года.
На
деле цифра недополученных прибылей, видимо, больше, поскольку в нормальной
ситуации они были бы больше, чем в 2019 году.
Российские
компании показали себя удивительно адаптивными к необычному виду кризиса: самый
большой провал в генерации прибылей зафиксирован в марте 2020 года, когда
«коронавирусная паника» в экономике отмечалась лишь в ТЭКе и связанных с ним
отраслях в связи с обвалом нефтяных цен и неуверенностью в эффективности сделки
ОПЕК+. В свою очередь, самый высокий темп роста убытков пришелся на апрель.
Далее процесс был совершенно монотонным: прибыли прирастали существенно
медленнее, чем ранее, консолидированные убытки прирастали чуть более быстро,
чем до начала эпидемии.
Ничего
принципиально катастрофического в происходящем между тем не наблюдалось. Только
в двух некрупных с точки зрения общих цифр отчета отраслях ситуация поменяла
знак: «валово» убыточными предсказуемо стали пассажирские перевозки, почтовая
связь и курьерские услуги, а также научные разработки и исследования, здесь
везде сальдо прибылей и убытков стало отрицательным. Сокращение сальдо прибылей
и убытков неравномерно по отраслям. ТЭК потерял за полгода (к сальдо первого
полугодия 2019 года) почти половину результата (56% сальдо за сопоставимый
период), доля убыточных предприятий в нем выросла с 25,6% до ровно 50%. При
этом наиболее тяжело пострадали прибыли угольщиков (они практически в десять
раз меньше первого полугодия 2019 года), нефтяники и газодобытчики
недосчитались трети результата.
Обработка
потеряла даже больше результата (53%), но доля убыточных предприятий в ней
увеличилась очень незначительно (менее чем на 3 п. п.).
Очень
скромны потери строительства: в нем за полгода недосчитались менее чем пятой
части результата, на который можно было бы рассчитывать, собственно убытки
возросли всего на 17% (в обработке — более чем в два раза), а прибыли
прибыльных строительных организаций даже увеличились на 2,1%. Наконец, в
торговле недосчитались почти двух третей результата — они за полгода составляют
35,7% от показателей сальдо первого полугодия 2019 года. Наиболее парадоксально
выглядит результат сельского хозяйства: в нем прибыли чуть снизились (на 2,8%),
но решительно (на 57,5%) сократилось число убыточных предприятий — и результат
за полгода в отрасли на 29% лучше, чем год назад. При этом радикально лучшим
урожай-2020 не был — частью этого эффекта был ажиотажный спрос на продукты в
пандемию (из-за изменения фактической потребительской корзины) и, соответственно,
возможность увеличения цен.
Российская
экономика не слишком динамична и гибка, все эти потрясения не сопровождались
крупными сокращениями занятости и радикальным спадом текущих инвестиций. Тем не
менее очевидно, что снижение сальдированного финрезультата неизбежно отразится
на структуре будущих инвестиций: в РФ около половины заработанной прибыли
инвестируется, источником инвестиций для остального преимущественно служат
кредиты. При более быстром восстановлении экономики компании будут вынуждены
больше занимать в замещение неполученной прибыли — и впоследствии часть
прибылей будет «перетекать» в финансовый сектор. Соответственно, при более
медленном восстановлении ВВП восстанавливающиеся прибыли компаний сократят
потребности в кредите. Межотраслевые перетоки капитала в России при этом
достаточно слабы, а масштаб увеличения численности убыточных компаний
ограничен. Скорее всего, предполагаемый для развитых экономик бум сделок
M&A и быстрой смены собственников убыточных компаний для России сценарием
не является, исходя из динамики корпоративных финрезультатов, процесс
«разгребания» убытков должен быть медленным, и на этом мало кто заработает. При
этом цифры финрезультата по третьему кварталу и по году должны быть лучше, чем
за первое полугодие 2020 года,— основные проблемы уже произошли или далеко, как
минимум на год, впереди.
