Я думаю, что нужно понять такую вещь, что онлайн-кинотеатры сегодня становятся центрами контентной экспертизы в значительной мере не в объёмах, а в том, как вообще всё, что происходит с принятием решений, какой контент и как выпускать. Потому что онлайн-кинотеатры, недаром они называются кинотеатры, в отличие от телеканала, каждый онлайн-кинотеатр работает для разной категории зрителей, как любой многозальный кинотеатр, где можно работать на разные вкусы, на разную аудиторию. Мы тоже должны уметь работать на разные вкусы, на разную аудиторию в отличие от эфирного телека, где есть чёткие группы таких «heavy viewer-ов»( активный зритель; человек, склонный тратить много времени на просмотр телевидения – прим. перев.) и, понятно, что на каждом канале лучше работает, прежде всего. Мы должны уметь работать с разным контентом. И постепенно в 22-м году стало понятно, что вокруг онлайн-кинотеатров формируются очень сильные творческие воронки, в которых принимают участие лучшие сценаристы и лучшие режиссёры страны. Сегодня почти все лучшие сценаристы и лучшие режиссеры страны так или иначе работают с онлайн-кинотеатрами. Мы являемся большими заказчиками достаточно большого объёма контента и у каждого онлайн-кинотеатра своя специфическая ситуация. Кроме сериалов, которые для нас главный продукт, мы так или иначе участвуем в производстве кино. Что-то инициируем сами полностью, какие-то фильмы. Присоединяемся к большим студиям, которые получают субсидии «Фонда кино» и Министерства культуры, это очень распространённая практика, заходим с необходимым финансированием, чтобы закрыть 100% бюджета. Когда какую-то часть государство даёт через субсидии и таких проектов становится всё больше и больше, мой прогноз, что в ближайшие несколько лет фактически каждый онлайн-кинотеатр будет представлять конгломерат между онлайн-кинотеатром и, собственно, студией. Некоторые онлайн-кинотеатры уже внутри себя эту функцию очень сильно развивают, где-то прямо рядом существуют. Как мы знаем, «START» вообще из большой студии вырос и в этом смысле киноэкспертиза будет очень динамично развиваться. Онлайн-кинотеатры станут в ближайшее время влиять на объёмы и на качество производства. Вызовы, которые для нас, конечно, мы не кинопрокат, для нас в этой ситуации наоборот, было небольшое падение смотрения vid-контента и подписок в феврале-марте. С апреля всё восстановилось и к осени, в принципе, мы существуем в стабильной динамике, когда количество новых подписчиков ежемесячно прирастает и количество просмотров контента растёт. Причём понятно становится, что у онлайн-кинотеатра хороший контент живёт очень долго. Хорошие фильмы и хорошие сериалы работают. Нам полтора года,«KION-у», и у нас лучшие проекты работают уже больше года, еженедельно наматывая аудиторию, как постоянных пользователей, так и привлекая новых.

Ю.С.: - Игорь, я прошу прощения, что прерываю. Я слышу тебя и, получается, что у вас сложностей в этом году не было, то есть вы не столкнулись ни с какими из тех…

  - Сложностей по бизнесу не было, потому что практически все онлайн-кинотеатры живут либо в инвестиционном режиме до сих пор, либо они являются частью экосистем, которые генерят подписку и деньги. И поэтому в этом смысле по бизнесу такому, чтоб индустрия испытывала какой-то кризис, конечно, ничего похожего с прокатом и близко нет. Эта индустрия достаточно стабильно всегда существует. У нас другого рода трудности. Как мы понимаем, онлайн-кинотеатры для того, чтобы быстро развиваться, зачастую работают с «дерзким» контентом, который не первичен для эфирного телевидения и достаточно редко бывает в кинотеатрах. Упомянутое авторское кино, которое испытывает удар от невозможности попасть на международный фестивали, очень хорошо работает в онлайн-кинотеатрах, очень долго генерит просмотры. Понятно, что с этим авторским кино сейчас наступит сложность, и, в принципе, даже шутка уже есть, что можно проводить фестиваль «отложенных сериалов и отложенных фильмов», так назовём. И я думаю, количество этих тайтлов будет увеличиваться с одной стороны, потому что циклы длинные, 2-3 года, и многое было запущено в той реальности, 2 года назад, год назад и, конечно, эти проекты прежде всего такого экзистенциального толка, когда они анализируют какие-то сложные вызовы и сложные проблемы в жизни людей. Понятно, что потребление такого контента находится между молотом и наковальней. С одной стороны, мы понимаем, что есть всё больше и больше определённых правил, что в первую очередь показывать, что не показывать. И это было бы ещё полбеды. Потому что, в общем, художники умеют работать эзоповым языком. Вторая беда – то, что меняются предпочтения зрителей. Это очень чётко почувствовали, что любой контент, который увеличивает тревожность, а это состояние, с которым работают психологи активно, этот контент начинает хуже работать, чем он бы мог работать раньше. Это тоже понятно и объяснимо. Есть самоцензура у авторов. А тут можно наблюдать такую самоцензуру зрительскую, когда зритель ограничивает себя в потреблении контента, который несколько тревожен. А это прежде всего жизненные драмы, это прежде всего авторское кино. Поэтому по бизнесу у нас вызовов нет, есть вызовы в том, что меняется повестка, меняются зрительские предпочтения. Конкретизируются правила со стороны государства: на что субсидии давать, на что не давать. И беспокойство можно выразить таким образом, что через год, с осени 23-го и далее появится очень-очень много плюс-минус одинакового контента по смыслам и по эмоциям. И мой прогноз, что таким контентом рынок будет завален с перебором. Это тоже не очень хорошо, потому что, в общем, люди всё равно стремятся к балансу каких-то впечатлений и понятно, что одностороннее отслеживание повестки по факту будет много произведено. По факту государство будет отчитывать, что огромные миллиарды потрачены на такое-то количество тайтлов, эти тайтлы про это, про это, про это... Аудиторию эти тайтлы постепенно перестанут собирать. Здесь тоже надо здраво подойти. Невозможно всех организовать, и всю киноиндустрию, где творческие люди, невозможно заставить маршировать стройными рядами в одну сторону.