ВИЦЕ-ПРЕЗИДЕНТ СТРАТЕГИЧЕСКИХ РАЗРАБОТОК О ТЕХНОЛОГИЧЕСКОМ РАЗВИТИИ БИЗНЕСА 

Владимир Княгинин, вице-президент Центра стратегических разработок, рассказывает о перспективах технологического развития в разных отраслях экономики – на каком этапе произойдет качественный скачок, который изменит привычный технологический уклад. 

Владимир Княгинин: Идёт технологическая революция, не сегодня началась и не завтра закончится. Ну, если это революция, то нам нужно готовиться к выпуску огромного количества новых продуктов. К огромному количеству новых продуктов. И вот, one speak чего-то там, это продукт, и они на нас наступают и количество виртуальных продуктов на порядки будет превышать объём физических продуктов, с которыми мы сталкиваемся. У всех смартфоны, кто проголосовал. Эти смартфоны регулярно требуют обновлений. Это означает, что мы инсталлируем в свои устройства, в наши гаджеты новые продукты, выброшенные на рынок.

Госзаказ ТВ: Владимир Николаевич, чуть ближе к микрофону.

Владимир Княгинин: Если революция идёт, придётся выучить огромное количество новых слов. Мы все находимся в той ситуации, когда на нас сыпется англицизмы. Увы, всем придется переучиваться, поскольку мы заимствуем многие виды деятельности, очевидно, что русский язык в ближайшие годы будет разбавлен значительным корпусом новых понятий. Поэтому попрошу меня извинить за то, что я тоже присоединюсь к тем предыдущим выступающим и чего-то там новых слов насыплю. Но, ещё раз говорю, я учусь и всем придется переучиться. Если мы - революция, если мы часть этой революции, тотально до конца переучиться. И последнее, прежде, чем начну листать свои слайды, я смотрю в зал и думаю, а как нам определиться по отношению к происходящему. Сегодня вроде ещё рано реагировать на всё это, а завтра может оказаться поздно. Точка перелома, tipping point, точка в которой ломается тренд. Она примерно, стоит на 30 – 40% проникновения в рынок новых технологических решений. И, до этого момента, у нас есть повстанцы, те кто убегает вперёд и что-то делают, что нам кажется странным и необоснованным экономически. Только мы достигаем точки перелома, 30% процентов ушло в цифру, 40% ушло в цифру в вашей отрасли, тренд ломается фактически на вертикально уходящую вверх и вскакивать в последний вагон уходящего поезда уже бессмысленно. И я, вот, смотрю в аудиторию и что мне вам сказать? В какой точке вы должны подскочить и перепрыгнуть через эти новые смыслы и новые понятия? С этим огромным объёмом новых цифровых решений и с пониманием, а где, в какой реальности мы живем. Так может оказаться, что несколько параллельных реальностей. Ну я пробегу быстро презентацию. Роман, вы мне не давайте возможность долго зависать.

Госзаказ ТВ: Семь минут у нас.

Владимир Княгинин: Буковки видны, да?

Четыре тренда, с которыми мы будем иметь дело в ближайшие годы. Их больше, но я укрупнил, свёл до четырех, чтобы мы не потерялись в дебрях этой новой промышленной революции.

Первый, это то, что сейчас происходит соединение, так называемых, операционных и информационных технологий. Программное обеспечение вшито во все, что мы делаем и объём оперирования нами программным обеспечением будет расти постоянно. Вот верхний, первый график показывает сколько в Европе будет проинвестировано до 20 года на новое программное обеспечение в разных секторах экономики. Чтобы было понятно, в сопоставлении, например, в промышленности, объём равен инвестициям в основные фонды. Тот, у кого есть основные фонды, можете прикинуть объём инвестиций, необходимых, которые мы должны сейчас мобилизовать и отдать в программное обеспечение. Вспомним ещё, чьё это будет программное обеспечение! Откуда мы его получим. Точно мы не сами его разработаем.

Второе обстоятельство, с которым мы имеем дело – это левый нижний график, эта синяя линия, обозначающая то, как растут сектора, которые вместо продуктов начинают поставлять сервис. Нам не нужны машины. Я, не знаю, как в Петербурге. Я, к сожалению, сейчас живу на два города и значительную часть времени провожу в Москве. Кто мог себе представить, что в Москве так выстрелит каршеринг. Автомобили, которые люди берут в аренду. Вы знаете, стоянка в Москве, крайне дорога, а зона крытой платной стоянки уже перешла через третье транспортное кольцо. И в этом смысле, кто бы мог себе представить объёмы каршеринга, использования автомобилей по подписке, через удаленный доступ, через смартфон. Они феноменальны. Они просто запредельны. Синяя линия показывает насколько быстро растёт тот, кто ушел в поставку не продукта, а сервиса по отношению к тем, кто. Красная линия – это традиционная индустрия, а желтая – это индекс ритейла тех, кто продает продукт В этом смысле, когда Трансмашхолдинг РЖД сейчас поставляет локомотивы, он поставляет время работы локомотива. Уже поставляет время работы локомотива. Если локомотив по какой-то технической причине стоит, РЖД за это не платит ни копейки и все рассказы о том, что нам важно время работы двигателя или километры пробега на шине, казалось бы, не про нас, но это на железной дороге всё произошло. Трансмашхолдинг, перейдя к это поставке рабочих часов к тяге, вместо изделия физического этого локомотива, выиграл потому, что он первый вскочил, предложив такого рода продукт.

Третий тренд, я сейчас скажу это слово, я не знаю, насколько вы ним оперируете. Мы знаем IT платформы, мы сами этим часто пользуемся, начиная с того, что у нас действительно стоит в наших гаджетах, смартфонах, но вот сейчас всё большее количество платформ, на который переходит бизнес. Когда, вместе с программными средствами, обеспечивающими управлением и технологическими объектами и бизнес процессами, мы получаем, как бы в дополнение к ним, огромный объём активности, переходя на чужие бизнес модели. Чтобы пояснить, я сюда летел сегодня утром на Сухом Суперджете. Оказывается, рейсы стали выполнять Иркутские авиалинии из Москвы в Питер. Сухие сейчас перешли на платформу, разработанную русскими выходцами из Боинга Коннектед Ркрафт. Это означает, что эксплуатация авиационного судна осуществляется на базе программных решений, которые отслеживают техническую исправность, логистику экипажей, загрузку бортов, стоимость владения судном, чуть ли не в почасовом режиме, все расходные материалы, заправки и так далее. Коннектед Ркрафт поставил платформу, Иркутские авиалинии свою сушку подцепили к этой платформе. Фактически Коннектед Ркрафт определил, как эксплуатировать воздушное судно. И все, кто переходят на эту платформу, собственно, в значительной степени зависят от её конфигурации. Вот то, что произошло с уже упоминавшимся, Uber, Яндекс-такси, Геттом и другими агрегаторами в перевозках такси. Ведь таксопарки никуда не исчезли, таксисты никуда не ушли. Но агрегатор перевёл всех на единую бизнес модель. Всех поставил на платформу. Количество платформ теперь расти будет не так сильно, практически все уже разработаны. Но мощность этих сил, этих платформ будет возрастать многократно. Так или иначе мы в своей деятельности перейдем на какие-то из технических платформ.

Госзаказ ТВ: Владимир Николаевич, пять минут.

Владимир Княгинин: Четвертый тренд, в правом нижнем углу- это то, как сейчас рисуют отрасли. Послушайте, а можно без голосования? Я вот вопрос задаю. Кто-нибудь покупал что-нибудь на Али Экспресс Али Бабе?

Госзаказ ТВ: Поднимите, пожалуйста руки.

Владимир Княгинин: Все, все!

Госзаказ ТВ: Вы видите сколько денег ушло в Китай?

Владимир Княгинин: Слушайте, они ушли по делу. Потому, что Али Баба предложила наиболее адекватную бизнес платформу. Люди ж не сумасшедшие, они просто на неё перешли.

Госзаказ ТВ: Ленинградская область гордится, что поддерживает Китай.

Владимир Княгинин Слушайте, слушания в американском конгрессе идут по поводу того, что Амазоны, Волмарт, испытывают жуткое давление со стороны китайских ритейлеров и агрегаторов. И кстати, Амазон сейчас сильно вложился в экспансию в Западной Европе, рассчитывая, всё же, побороться за этот рынок. Смысл заключается в следующем. Помимо поставки товаров, идет весь транспорт логистика, мы просто не видим, он там зашит. Там идёт финансовый расчет, кредитование. Мы этого не видим. Это внутри. Идет страхование. Сейчас пошли инженерные расчёты при комплектации того или иного изделия. И сами, когда себя спрашиваете, сами попробуйте ответить, где границы отрасли, после этого. От традиционного нашего отраслевого деления. Отрасли становятся равны платформе. Игорь Рубенович упоминал точечное земледелие. Точечное земледелие построено на том, что начинает оперировать данными о каждом элементе производственного цикла в рамках сельскохозяйственного производства. Ну и где заканчивается, после этого, объём оперирования этими данными? Думаю, что на тарелке потребителя. Или в производственной же цепочке.

Второй слайд очень быстро скороговоркой пробегу. Какие это будут последствия? Я не так оптимистичен в отношении малого и среднего бизнеса. Первое, у нас вся прибыль стекается в счетное количество платформ или отраслей. Все, остальные, кстати, не процветают. Маржинальность основных традиционных бизнесов очень низка. Причём не последние годы, последние десятилетия. Высоко маржинальные только новый бизнес и новые отрасли. Мы смотрим на это и спрашиваем, а я с какой стороны картинки? Слева, где высокая маржинальность или справа, где она низкая, убывающая?

Вторая нижняя картинка показывает какой силы мы получаем рыночных игроков. Их сила запредельна. Apple, я видел у многих из вас, вы голосовали через айфоны, с 2008 года осуществил 180 миллиардов продаж. 180 миллиардов раз скачали приложение потребители. Какой силы, почти два с половиной миллиона приложений не игровых и почти, ну и там, восемьсот с хвостиком тысяч игровых приложений на Apple store. Какой мощи мы получаем игроков и какой силы они оказывают давление. Собственно говоря, уровень монополизации или концентрации растёт и будет расти. Большее количество рабочих мест сейчас создают вовсе не стартапы, загибается объем этих стартапов и объемов в финансировании существенно уменьшается.

При всех опросах стартаперы, новаторы, малый бизнес рассказывают, что живётся им хуже, чем те, кто работает в крупных компаниях. Основные рабочие места создаются этими крупными компаниями в мире и фактически мы будем ещё иметь и большое рыночное давление с этих компаний.

Здесь, буквально в нескольких словах, скажу, что означает две территории. Вот мы оцифровали, данные должны свести, выставить управление всем жизненным циклом продуктов, включая эксплуатацию потребления. Это означает, что данные мы забираем из всей доступной нам информационной среды. Если раньше, я не знаю о чём будет говорить Святослав Мурунов, там умный город, мы подразумевали тот город, который мигает светофорами, там в такт или ещё что-то там делает, сообщает о непогоде потребителю какой-нибудь SMS МЧС. То сейчас умный город тот, который обеспечивает бизнесу наибольший объём данных, в том числе о выпущенной и эксплуатируемой им продукции. И разрыв между умными городами и тупыми городами будет расти. Самое плохое попасть в скьюпит, а не смарт-сити. Это ситуация, когда каждый акт, совершенный на производстве будет дороже обходиться многократно. Как только порт Гамбурга перешел на цифровую платформу, автомобили, не подключенные к цифровой платформе, продолжают заезжать в порт Гамбурга, только каждая операция стоит плюс 20% от стоимости обработки груза. Вы в умной среде находитесь или вы находитесь в глупой.

Госзаказ ТВ: Владимир Николаевич, минута.

Владимир Княгинин: Да, после этого возникает история. Да, единственное, хотел бы обратить ваше внимание, вот этот правый верхний график чёрный. Это уровень агломерации или плотности коммуникаций крайне высокий, для айтишников он выше, чем для обычных секторов многократно. Пятнадцать, двадцать километров от границы Санкт-Петербурга, и вы попадаете в другую ситуацию.

 Завершая, могу сказать, что все эти графики свидетельствуют только об одном. У нас Москва, безусловный лидер по всем позициям. Чтобы мы попали в эту цифровую революцию, город должен быть умный, у нас должны быть обладатели крупных, почти владельцев отраслей, стремящихся к монополистскому положению на рынке компаний. Штаб-квартиры должны быть развернуты здесь. Данные обрабатываются экстерриториально потому, что они больше не привязаны, в отличие от фондов, расположенных на земле. Они перетекают и обрабатываются экстерриториально. Собственно говоря, у нас есть один лидер по внедрению новых технологических решений – это Москва. Безусловный, видимый в мире. Петербург отстаёт по каждой позиции, характеризующей его участие в новой промышленной революции в разы. Следующие за Петербургом в порядки. Я не думаю, что ситуация законсервируется, я думаю, что конечно, она будет меняться. Москва, конечно, в особенности, что я говорил предыдущим образом, лидеры отрываются от тех, кто идет за ними всё больше и больше. Никто никого не нагоняет. Но у Петербурга есть шанс, у Ленинградской области, как части конгломерации, есть шанс. А всем остальным нужно делать. Я чувствую некоторое смущение, говоря это вам, но меня оправдывает только одно. Лично я и та организация, в которой я работаю, несколько лет назад свой выбор сделали. У нас был выбор работать с инертным государственным заказчиком, продолжая воспроизводить некоторый объём всяких стратегических консультаций. Они тоже нужны. Или уйти в новую цифровую экономику, выбрать работу с самыми активными, быстрыми, в этом смысле рискующими. Мы выбрали второе, я ни разу не пожалел потому, что скорее вызов для нас. Люди учатся, вынуждены брать сейчас курсы на Курсере, всё что Игорь Рубенович говорил, машинное обучение. То, что Андрей Иванович нам говорил, что искусственный интеллект недоступен для, датасеты выгружают, прочие. Ни разу не пожалели. Вопрос для каждого из сидящих, вот я вернусь к началу своего выступления, что покажет голосование. Как мы думаем, сегодня это для нас рано. То, что говорится too much, слишком много. А завтра, как может оказаться, слишком поздно. Потому, что я ещё раз говорю, победят крупные, большие и способные сломать хребет всей экономике. Количество победителей будет счётно. Остальные перейдут на их бизнес модели.

Ну, вот, пожалуй, я бы на этом завершил.